Рогнеда Полоцкая. Люблю и ненавижу тебя, князь Владимир…
Солнце вставало над окрестностями Киева - над церквями, крестьянскими хатами, Лыбедью и кручами, над высоким теремом, где в уединении проводила свои дни великая княгиня киевская Рогнеда. Яркие лучи проникали даже в ее маленькую светелку, хотя ставни были плотно закрыты. В щели просачивались узкие полоски света, ложились на деревянные половицы и выхватывали из полумрака небольшое ложе, скамьи вдоль стен, неоконченное вышивание и книгу с богатой закладкой из тисненой кожи.
Рогнеда проснулась, но не вставала, лежала в постели, думая о своем. Звать девушек, чтобы они помогли одеться, не хотелось. Она могла бы встать и распахнуть тяжелые ставни, чтобы солнце ударило в полную силу, озарило всю светлицу радостными лучами. Но не вставала, лежала неподвижно, устремив взгляд в одну точку. Сегодня был день солнцестояния, а у нее были свои счеты с этим днем…
Бескрайнее, ослепляющее голубизной небо над головой, степь, сколько хватает глаз, наряды и забавы девичьи, песни дружинников, пиры многодневные, гости заморские, княжий терем на высоком холме… Никогда не забыть Рогнеде дома милого, вотчины батюшкиной…
Приготовься, любавушка моя. - В уголках глаз отца легкая улыбка и почему-то печаль. - Будут гости сегодня к нам, нужно, чтобы и ты на пиру была.
Гости - разве же впервые к нам? Иль подать нам нечего? Или приветить нечем? Отчего ты грустен, батюшка?
Пора замуж тебя выдавать, доченька. Час пришел - выросла ты. Оттого и грущу. Видно, скоро мы с тобой расстанемся. Выберешь себе жениха и улетишь в далекие края…
Звонкий смех Рогнеды достиг, казалось, верхушек вековых сосен.
А ты не отдавай меня, батюшка! Вот и будем мы вместе. Или знаешь что? Лучше выдай меня за своего дружинника - и он будет верен всегда, и я останусь рядом!
Густая черная бровь отца изогнулась.
Дружина моя и так верна мне и в тяготах военных проверена. Но что это ты о дружинниках заговариваешь? Али люб тебе кто из них?
Рогнеда опять от души расхохоталась. И смех ее звучал так весело и беззаботно, что нахмурившийся было отец поневоле улыбнулся.
Что ты, батюшка! Так, подумалось мне… Ведь выдают же князья дочерей за своих воинов. Взять хоть Преславу, Святославову дочь. И рода их слава множится, и вместе с батюшкой и матушкой она… Ведь если отдашь меня за кого из князей, придется к его двору ехать. Очень мне не хочется, батюшка, расставаться с вами.
Ну, пока об этом печалиться рано, перво-наперво жениха выбрать надо, - хмыкнул отец, обнимая ее. - А не полюбишься ты князьям али боярам - что делать будем?
Рогнеда озорно улыбнулась.
Так ли уж не полюблюсь? Или брови мои не столь черны, как им нравится, или кожа не бела? А что это, батюшка, или уже присмотрели мне кого?
Ох и разбаловали мы тебя, - вздохнул отец. - Смотрю, очень беззаботна ты… Признайся, свободно сердце твое? Нет ли в нем какой зазнобы?
Рогнеда прижалась к широкой груди отца.
Свободно, милый батюшка, никому не отдано. Да и не хочу я ни к кому привязываться. Сам же ты говорил мне: души князей не им принадлежат.
Говорил, доченька, говорил… Иногда приходится одружиться не с тем, кто мил, а с кем нужно для державы. Но тебя неволить не буду. Доведется выбирать - выбирай по сердцу.
А кто приедет, батюшка?
Глаза Рогволода хитро блеснули.
Молодой княжич Ярополк приедет, из Киева.
Рогнеда изумленно взглянула на отца.
Да, доченька, вот, хочу породниться с киевскими князьями. Времена нынче смутные… А в Киеве престол славный и дружина великая.
Да и у нас славная дружина, батюшка.
Славная, да чем больше силушки, тем всегда лучше. И как знать, может, твой сын когда-нибудь на престол киевский сядет, будет во главе всей святой Руси… Владения киевские обширные и богатые. Да и объединять земли надо - вместе-то легче боронить их от врага. Нечего нам, русичам, каждому в своем куточке сидеть… Вместе мы сильнее будем…
Ярополк был красив, высок и статен и сразу понравился Рогнеде. Было в нем что-то спокойное и величественное, чувствовалась сила и уверенность нерушимая, и Рогнеда подумала, что неплохо было бы и правда сыграть свадьбу с ним - а потом, наверно, и любовь придет, как пришла к матери с отцом, которые тоже женились ради державных интересов, а потом жить не могли друг без друга.
Однако вслед за Ярополком неожиданно приехал его младший брат - киевский княжич Владимир вместе со своим дядей, богатырем и воеводой Добрыней. Все раздумья свои и решения забыла Рогнеда, как только взглянула на него. Был он так же красив, как и брат, но отчего-то сердце ее заколотилось и едва смогла она довести до конца беседу чинную, а его глаза огнем загорелись, когда он увидел ее, и стало ей от этого взгляда жарко и весело, и наполнилось сердце радостью… И с той поры куда бы ни шла, что бы ни делала, о чем бы ни думала - он стоял перед глазами, его видела во сне, о нем мечтала. И как руку ему подаст при всем народе, и как поедет с ним в далекий край…
Дни шли за днями. Рогволод привечал гостей, за дочерью наблюдал, долго молчал, долго думал. Но тянуть было нельзя, скоро пора была киевским княжичам ехать, и он наконец спросил прямо:
Решилась ли ты уже, доченька, кого из двоих выбрать?
Не знаю, батюшка, Владимир больше по нраву мне…
Рогволод тяжело вздохнул:
Так и знал, по глазам видел. Больно мне слышать это. Неволить тебя не буду, как и обещал, но не торопись, доченька, рассуди по уму. Владимир что - не старший сын, к тому же - сын рабыни, Малуши, которую сама княгиня Ольга в деревню сослала, от князя Святослава подальше. Нужен ли нам позор такой, сама подумай. Добрыня, вестимо, знает, что делает, Владимиру, племяннику своему, дорогу мостит. А Ярополк на княжьем престоле в Киеве скоро сядет. С ним мы такой союз заключим - не страшны нам будут никакие враги, сила наша утроится. Всю власть возьмем себе русскую, править будем на земле нашей великой.
Это был день солнцестояния - праздник, который больше всего любила Рогнеда. Наряжалась на пир радостно, думая о гулянье великом. И тоненькой струйкой звенела в ней радость - и от того, что увидит женихов нареченных, и от того, что оба они думают сейчас о ней неотступно, и от того, что Ярополк так высок и красив, а взгляд Владимира столь пылок…
На княжьем дворе стоял шум - прибывали повозки с мехами и вином, дружинники хохотали, стоя под резными оконницами, девушки сновали туда-сюда, накрывая длинные, ломящиеся от яств столы, коими так славился Полоцк… В палатах тоже было шумно, гости прибывали и прибывали. Рогнеда сидела во главе стола рядом с отцом и матерью и встречала каждого скромной улыбкой и приветливым взглядом голубых глаз.
Вот вошли Ярополк и Владимир в сопровождении Добрыни. Поклонились, уселись. Не отводил глаз от нее Владимир, огнем жег.
Ждем ответа от тебя, Рогволод, князь полоцкий. За кого из двоих
Дочери мужа выбирать, ей и ответ держать, - сказал Рогволод.
Скажи же, княжна, - обратился Добрыня к девушке, - кто из двоих молодцев тебе мил?
Минуту молчала Рогнеда.
Не хочу робичича разувать, - промолвила она наконец, и каждое слово ее эхом отдавалось в высоких палатах. - Негоже сыну рабыни к княжне свататься.
Мертвая тишина воцарилась в покоях. Никто не двигался с места. Лишь через несколько мгновений Владимир резко встал, за ним Добрыня, и вместе они покинули княжеские палаты.
Рогволод поднял кубок, приветствуя Ярополка, и пир продолжился.
Не думала она, что все так обернется… Слишком силен был отец, слишком уверена она была в своей защищенности и в своем будущем…
Не ждали, не гадали, пришла беда лютая. Налетел черный вихрь, дружина Владимира, закружил по улицам Полоцка, сметая все на своем пути - и дружину, и мастеровых, и простой люд, и старых, и малых… Не щадил оскорбленный княжич никого, даже брата своего не пощадил… Запылал княжий терем, и взвились в небо вороны черные, и закричали на пожарище… И собралась дружина вражеская на площади, окружила ее со всех сторон. И сели в палатах Владимир с воеводой Добрыней, и стали суд свой чинить - суд киевский, суд княжеский, суд жестокий.
Грозен стоял перед Рогнедой Владимир. Страшным, яростным огнем полыхали его черные как уголь глаза.
Значит, робичича не хочешь разувать? - спросил он спокойным голосом, только раздувались в гневе его тонкие ноздри. - Княжич киевский не ровня тебе?
Сердце упало… Защемило в груди Рогнеды… Остановилось время, замерло все вокруг.
Не ровня, - сказала она. - Негоже тебе ко мне свататься.
Короткий сильный удар свалил ее на пол. Она металась и билась, борясь за себя, но Владимир был сильнее, намного сильнее, и скоро свет померк в ее глазах, и наступило мучительное, горькое, страшное забытье. А потом словно память отрезало, словно в голове помутилось. Не помнила ни того, как закрылись за ней навсегда ворота родного города, ни дороги дальней, ни киевских круч и хором - ничего…
Так и стала жить Рогнеда в стольном граде Киеве. Не так, думалось ей, сложится доля ее, не бранкой униженной мечталось ей быть, а вольной княгиней. Она редко выезжала в город, выходила к люду, почти все дни проводила в своих палатах, за беседами с учеными людьми, а если выезжала на киевские улицы, то привечала убогих и нищих и щедро подавала милостыню, и вскоре заговорили о ней как о мудрой и благородной правительнице, доброй сердцем и чистой душой. Ее не тешило это: корила себя за покорность князю, и хоть понимала, что так заведено, что она, как и многие женщины на Руси, - добыча княжеская ратная, но слишком строго судила сама себя.
Боль и горькая обида жгли ее изнутри. Но отчего же вздрагивала она от голоса его, и поглядывала украдкой, когда въезжал он на княжий двор на горячем коне, и ночами прислушивалась, как спокойно дышит он, отдыхая от полей бранных и державных дел, и места себе не находила, когда привозил он из походов пригожих полонянок, и таяла в руках его, когда приходил он к ней, и ждала бессонными ночами беззвездными, и томилась, и тосковала…
Потом родился Изяслав, и радости князя предела не было. Вспомнила она тогда прежнего Владимира, как приезжал к ней в Полоцк юношей, как чистый взгляд его горел, как сердце билось гордое, задорное и счастливое…
«А если бы промолчала тогда? Если бы не обидела его? - думала она иногда, глядя, как муж забавляется с маленьким сыном и оба хохочут от души. - Может, и не было бы ничего? Может, и счастливы бы мы были? Вон как Изяславушка любит его - не может душа совсем черной быть, если дитя так льнет… Неужто сама я долю свою изломала?»
Потом в душе снова поднимался гнев и затапливал ее всю. Не забыть страшного дня никогда… Она на земле в уборах разорванных… Отец и братья в растекающейся луже крови… Мать на смертном одре…
А потом вновь жаркие ласки Владимира и веселый смех Изяслава… Сколько она передумала, сколько мучилась, как изводилась, не зная, как жить дальше, и умереть не решаясь. Да и как умереть? Изяслав-то один останется…
А потом Владимир привез себе из похода новую наложницу - черноволосую и черноглазую дочь татарского хана, и забыл жену, и не привечал, а потом и вовсе отправил ее вместе с сыном в собственный терем, подальше от Киева, с глаз долой…
Княгиня вместе с наперсницей гуляла по берегу Лыбеди, посматривала на игравшего неподалеку четырехлетнего Изяслава, любовалась холмами зелеными, собирала цветы полевые.
Красивый венок получится тебе, Забава, - улыбнулась она. - На игрищах ни у кого такого не будет.
Полно вам, княгинюшка, - рассмеялась девушка. - Какие такие игрища? Мне бы всю работу переделать да княжича досмотреть…
Вот тогда и игрища будут, - спокойно ответила Рогнеда, слегка улыбаясь. - Чай, парней красивых и славных и у нас много, и не только в палатах князя Владимира.
Вот тебе, чудище страшное! - донесся громкий голос размахивавшего мечом Изяслава. - Умри, окаянное!
Вон человек во весь опор скачет, - сказала Забава, прикрывая ладонью глаза от солнца и пытаясь разглядеть всадника. - Али случилось что? Посмотрите, княгиня, кто едет-то?
Рогнеда обернулась. Всадник летел во весь опор, за ним, словно огромные красные крылья, развевался плащ. Княгиня улыбнулась краешком губ - ей было приятно видеть молодого дружинника. Его нельзя было не узнать - ярко-красную накидку, трепещущую на ветру, знал весь Киев - вышивала ее статному храбрецу богатырю Алеше, отважному в сражении и лихому на пирах, своими руками любимая его нареченная, псковская красавица Алена, воеводина дочь.
Алешка на полном скаку подлетел, из-под копыт коня взметнулось облако пыли.
Князь едет, княгинюшка! - молвил он, поклонившись. - На охоте был здесь, в ваших лесах. Велел передать, чтобы ждали.
Полные губы Рогнеды дрогнули, брови изогнулись.
Ах вот как? - произнесла она, и ее глаза сверкнули гневом.
Дружинник терпеливо ждал ответа.
Великий князь Владимир вспомнил о жене… Вспомнил… - горько повторила Рогнеда, словно про себя. - Не потому, что истосковался, а потому, что поблизости сейчас…
Она повернулась и медленно пошла по тропинке к терему.
Владимир приехал только поздно вечером. Соскочил с белого горячего коня, бросил поводья подоспевшему слуге, поспешил в терем. Рогнеда вышла навстречу, поклонилась. Маленького Изяслава было не удержать: он бросился к отцу и, когда тот подхватил его на руки и поднял высоко вверх, закричал от восторга.
Рогнеда чуть заметно улыбнулась. Было приятно смотреть на высокого, сильного Владимира, всемогущего киевского князя, играющего с ребенком.
Но к ее тихой радости примешивалось и беспокойство: Владимир приезжал к ним очень редко, и в последнее время ей все чаще казалось, что он охладел к сыну. Были у него в Киеве другие заботы, другие женщины, да что там - и другие дети от разных наложниц, а от законного сына он отвык, да к тому же и натянутые отношения с женой большой любви к сыну не способствовали.
Ну полно, полно, - молвил Владимир, целуя ребенка. - Тебе уж спать пора, время позднее.
Мальчик все еще обвивал его шею ручонками, теснее прижимаясь к отцу, не желая отрываться от него, но Владимир решительно отстранился и передал ребенка жене.
«Истосковался по батюшке, - подумала Рогнеда, и сердце ее сжалось. - А Владимиру все равно… Разлюбил он его, видно…»
Молча пошла она за Владимиром в терем, пытаясь почувствовать, угадать его настроение, а он словно и не замечал ее. И только когда остались наедине в ее светлице и опустился он на ложе, протянул к ней руку, привлек к себе.
Устал я сегодня… Как же устал я…
Владимир приник к ее губам, и Рогнеда медленно и нежно ответила на его поцелуй. Он оторвался от ее рта и провел губами по прекрасной белоснежной шее. Она глубоко вздохнула, отдаваясь наслаждению, и он покрыл поцелуями атласную кожу ее плеч и груди. Лицо его изменилось от страсти, он крепко, почти причиняя боль, сжал ее волосы, и она, не в силах более сдерживаться, испустила сладостный стон. Медленно, любовно он ласкал ее теплую грудь и живот, потом спустился ниже… Он еле слышно шептал ей ласковые слова, и Рогнеда могла только стонать, чувствуя, как внутри нарастает восхитительный жар.
Его ласки стали напористы, почти грубы, он обжигал ее, вызывая неистовый ответный огонь. Рогнеда задыхалась от страсти, его дыхание опаляло ее кожу, и она почти теряла сознание - опьяненная, ослепленная…
Какая ты прекрасная, - выдохнул он, впившись губами в ее плечо, и Рогнеда выгнулась дугой и упала на спину, отдаваясь нахлынувшему наслаждению, пока не откинулась без сил рядом с ним, обмякшая и почти безжизненная…
Утомленная и счастливая, Рогнеда приникла к его плечу, вдыхая запах его кожи и наслаждаясь его близостью. Легко коснулась его мускулистой руки, провела пальцами по груди и животу, мягко рисуя ими круги, поцеловала в плечо…
В следующий раз приеду не скоро, - услышала она в тишине спокойный голос Владимира. - И вы не приезжайте, тут живите.
Но я и так не езжу в Киев…
И не езди. Живите здесь до зимы. Зимой решу, что с вами делать.
Оскорбленная и униженная, Рогнеда никак не могла собраться с мыслями. Почему-то из всех чувств осталась только растерянность, а из всех мыслей - что зимой здесь очень холодно, дуют сильные ветры, и летний терем совсем не приспособлен для житья в морозы…
Владимир отвернулся к стене и мгновенно уснул. От него пахло жарким потом и, казалось, самой пылью дорог, которые доводилось топтать его дружине - от Киева до Новгорода и Вышгорода, Корсуня и Полоцка…
«Наверное, опять привез кого-то с собой. Или его татарка - уже хозяйка в палатах? Или еще кто? Говорят, у него наложницы во всех городах, числом до тысячи… А я уж подумала: все как прежде между нами… Так нежен был, так горяч… Нет мне счастья, нет доли хорошей… Всю жизнь он мне поломал…»
По щекам Рогнеды текли горячие слезы.
«Почему я смиряюсь с ним? Словно вымаливаю милости от него… Неужели совсем сломана гордость моя? Или я забыла батюшку с матушкой? Иль братья мои встали живыми? Или Полоцк, вотчину нашу, нежданно вернули сыну моему?»
Рогнеда повернула голову к мужу. Владимир, утомленный охотой и ласками, крепко спал. Он дышал ровно и спокойно, даже безмятежно, и ей вдруг нестерпимо захотелось погладить светлую прядь волос, упавшую на его лоб. Она протянула руку, но уже в следующий миг отдернула ее, словно от ядовитой змеи.
«Сама себя не узнаю… Ты ли это, светлая княжна Рогнеда Полоцкая?»
Боль нахлынула и сжала сердце, будто тисками. Рогнеда осторожно перевернулась на бок и встала с ложа. Неслышно сделала несколько шагов, поднялась на цыпочки и сняла со стены тяжелый меч. Еле удерживая его, вернулась к кровати - и занесла его над головой Владимира…
Ах ты, змея подколодная!
Рывок, удар - и Рогнеда уже лежала навзничь на богатом покрывале, а над ней нависал разъяренный, с перекошенным злостью лицом Владимир.
Вот что ты удумала! Жизни хотела лишить? Для того сюда заманивала, для того сладкими речами околдовывала? Говори, проклятая!
Прости, прости, в помраченье я… Нашло что-то… Как сказал ты, что из Киева меня навсегда прогоняешь, в глазах потемнело…
И ты добро все забыла? Всю любовь мою?
Любовь?! Ты отца моего погубил. И братьев… Ты меня обесчестил… Мать в горе умерла…
Вот как заговорила, значит! Забыла, как унижала меня, как насмехалась надо мною… Как матушку мою рабыней звала! А помнишь ли, как целовала меня, как обнимала… Сына мне родила!
Рогнеда вскинулась, изо всех сил оттолкнула Владимира и, придерживая на груди распахнутую сорочку, сверкая полными ярости и боли глазами, закричала исступленно, уже не желая и не имея сил сдерживаться, прямо ему в лицо:
Целовала! Обнимала! А ты думал, что я из страха покорилась тебе? Что же делать, как жить мне, ежели хоть и погубил ты моих родных, хоть и отнял все, а люб ты мне… Люб ты мне, слышишь, проклятый! А ты… Где ты был? Ты все годы по войнам да по шатрам. У тебя наложниц не счесть, они тебе дороже и жены, и сына! Ты его, кровинушку свою, видел-то всего несколько раз! Простить не можешь ему, что он внук Рогволода? Что в нем кровь благородная и чистая? Что в нем моя кровь течет? Или своего брата, которого ты обидел и обманул, вспоминаешь, когда его видишь? Будь проклят ты во веки веков! Глаза бы мои на тебя не глядели!
Владимир молчал некоторое время, угрюмо мерил широкими шагами светлицу. Наконец повернулся, окинул жену тяжелым взглядом.
Не глядели бы, говоришь? Знаешь ли ты, каков закон? Знаешь, какой ответ держать тебе?
Рогнеда молчала, и Владимир, больше ни слова не говоря, развернулся, чтобы уйти.
Погоди, князь! - воскликнула Рогнеда, и Владимир, пораженный, остановился. Неужели дочь Рогволода Полоцкого будет молить о пощаде?
Погоди, - повторила она тише. - Не иди ни к кому… Сам ведь говоришь о законе! Я княгиня киевская… Только ты можешь казнить меня!
Вот ты о чем… Ну что ж… Таков закон, и такова воля… - Рогнеда смотрела на него огромными, полными муки глазами. - Знать, так тому и быть. Оденься как подобает и жди меня. Я буду скоро.
Князь, никогда тебя не просила. Сейчас, перед смертью, прошу… Дозволь мне увидеться с Изяславом. Дозволь обнять его…
Не дозволю. Негоже наследнику княжескому прощаться с матерью-убийцей, руку на его отца поднявшей!
Помилуй, князь, не будь таким жестоким! Казни меня, я противиться не буду! Дозволь попрощаться с сыном!
Я буду скоро, - повторил Владимир и вышел из светлицы.
Некоторое время Рогнеда сидела неподвижно, словно в оцепенении. Затем встала, подошла к огромному сундуку, обитому металлическими пластинами, с трудом подняла массивную крышку. С самого, казалось, дна извлекла платье тяжелое, парчовое, расшитое драгоценными камнями, серебром и золотом, - свое свадебное платье. Подняла руки - и простая льняная сорочка упала к ее ногам. Не спеша омыла себя прохладной чистой водой и облачилась в праздничный наряд. Надела уборы, из далеких земель привезенные, еще отцом даренные, - ожерелье, кольца, браслеты… Волосы убрала, на ноги - сапожки сафьяновые…
«Вот так, - промолвила, оглядывая свой последний наряд. - Сдается, хорошо, сдается, ладно. Но неужели я так и не увижу Изяслава? Нет, великий князь, тут не бывать твоей воле».
Она приоткрыла дверь и выскользнула наружу. В тереме было тихо и пусто. В этот предрассветный час даже челядь спала, и Рогнеду никто не видел, когда она, не привлекая к себе внимания, но и не таясь, шла в покои сына.
Изяслав крепко спал, и, похоже, ему снилось что-то хорошее. Его кожа порозовела, была теплой и мягкой. Он раскинулся на постели, длинные светлые волосы разметались, он улыбался во сне. Рогнеда склонилась к нему - она хотела только поцеловать его на прощанье и уйти, но не смогла и приникла к сыну, желая подольше остаться с ним, налюбоваться, насытиться последними минутами… Она плакала навзрыд, обнимая любимое маленькое тельце, и Изяслав, услышав ее плач, конечно же, проснулся.
Матушка, что с тобой?
Милый, милый мой Изяслав!
Матушка, почему ты плачешь?
Не плачу я, не плачу, мой родной…
Как же не плачешь, матушка? - Изяслав обвил ручками ее шею и прижался к ее груди. - Ты пришла ночью, ты в слезах… Что случилось, матушка? Кто тебя обидел?
Рогнеда, не в силах сдержаться, разрыдалась еще сильнее.
Ты уже большой, мой милый. Ты мужчина и воин. Я скажу тебе… Мне придется навсегда покинуть тебя. На рассвете придет мой смертный час. Я виновна перед отцом твоим и заплачу ему смертью лютою.
Чем ты могла так прогневить отца, матушка? Он добрый, он не сможет такого сделать! Пойдем к нему! Я попрошу, и он простит тебя!
Нет, нет, сынок… Не проси. Никогда не проси его - и никого другого. Помни своего деда Рогволода, помни, как он сражался и как любил его народ… И меня не забывай, сынок…
Окна в светлице были распахнуты настежь - Рогнеда хотела видеть свой последний рассвет. А он наступал - багровый, густой, растекался над широкой рекой, заливая светом окрестные луга. Над рекой поднимался туман, ветер пах свежестью и травой, и Рогнеда с наслаждением вдыхала прохладный утренний воздух. Закричали петухи, и в тот же миг раздались тяжелые шаги за дверью. Рогнеда даже не обернулась, она знала, что это был князь. Но что ей до того - в эти последние мгновения она хочет видеть не его, а бескрайнее небо и спокойную реку, медленно и величаво несущую воды к своему брату Днепру…
Ты готова? - грозно спросил Владимир.
Она подняла на него взгляд и спокойно кивнула.
Князь занес меч, но вдруг за его спиной послышался шум, и перед глазами изумленного Владимира предстал четырехлетний княжич с мечом в руке. Глаза маленького Изяслава были полны решимости.
Отец, остановись! Неужто мнишь, что ты тут один? Нет - я рядом с матерью! Убей, коль можешь, мать при сыне!
Да кто же знал, что ты здесь… - пробормотал растерянный Владимир, и меч выпал у него из рук…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.11. Я люблю тебя, мамочка Секс, и секс, и секс, и секс… Я рассыпаюсь. Джаггер и Ричардс Начало конца обрушилось на меня довольно неожиданно. Мне предстояла обычная работа в обычный день для обычного семнадцатилетнего парня.Я шел по престижному стильному району
«Я люблю тебя, дальний и темный…» Я люблю тебя, дальний и темный, Хоть не в силах завоевать, И давно только этим жива, Не понявшая мир твой огромный. И люблю тебя… ни за что - Ты - созданье фантазии дикой, Ты - прекрасный и многоликий, Ты - кощунственный и святой. Я и знать
«Я люблю тебя тысячу лет…» Я люблю тебя тысячу лет. Я люблю тебя - ты умирала, Умирал за тобою поэт, И любовь начиналась с начала. Я люблю тебя, муж и жена, И любовники - лучшие в мире - Понимают, что вечность, одна И что вовсе она не в эфире. Не она ли волна за волной И с
«…А я люблю тебя давно…» …А я люблю тебя давно. Сто жизней, сто веков подряд. Зарниц бесценное вино Я пью за любящий твой взгляд. Я знаю, ты ко мне идёшь, Я узнаю твои шаги. Сгорает между нами ложь, Как дети, каются враги. Теплее не было зимы, Трава маячит в
Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЖИЗНЬ! «Хитрые вы, русские. Знали, кого посылать в космос. Этот парень покорил весь мир своей улыбкой». (Из разговора с иностранным корреспондентом.) ОН ОЧЕНЬ хорошо смеется, Юрий, В этом смехе столько от мальчишки, задиристого, искреннего. Он умеет радоваться
Я люблю тебя, жизнь Последние десять лет живу словно в горячке. Несусь, несусь, наверстываю, наверстываю… И вот, когда пришел такой счастливый 1982 год - интереснейшие работы, впереди музыкальная роль… Осуществилось! - я почувствовала такую слабость, какую чувствует
Глава 26. «Я тебя люблю» Где она, эта тетрадь? А, вот она, под простыней… Я все время боюсь ее потерять. Даже когда поначалу я плохо видела, она должна была быть рядом.Когда Рэй мне ее доверил, я была не в состоянии прочесть хоть что-нибудь. Глаз, не закрытый повязкой, не мог
Глава 1 Я тебя люблю Герман был с Ордынки, я - с Таганки. Я родом из разорившейся интеллигентной московской семьи. Он сын профессора медицины. Его папа - Лев Александрович, очень талантливый, опытный детский врач. Родом он из Сергиева-Посада, из многодетной семьи, где был
Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ Она танцует в Сан-Франциско, Я пою в Москве. Вся наша жизнь похожа На пари. Я знаю лишь три слова На английском языке, Она на русском знает Только три: Love you! I love you! Я ей говорю. Love you! I love you! Что означает: «Я тебя люблю!» А между нами океан, Борьба систем, На страже
«Я люблю тебя, Бой…» На улице Камбон становится тесно. Дела идут с таким размахом, что помещения в доме номер 21 уже недостаточно. Так что в сентябре 1919 года компания меняет свой парижский адрес. Но Коко решает не покидать это счастливое для нее место между Олимпией и улицей
«И мыслю: как тебя люблю!» Оленины вновь широко открыли перед Пушкиным двери своего салона. К тому времени их старшая дочь, Варвара, была уже замужем за дальним родственником Г.Н. Олениным, а младшая, Анна, или Анета, как все её называли, превратилась в юную красавицу и
«Я не люблю тебя, луна…» Я не люблю тебя, луна, И мир, тобой завороженный, - Прелюбодейная жена, Что улыбается Мадонной. Ты устремляй свой тусклый взгляд Туда, где волчья рыщет стая, Где мертвецы в могилах спят, На Божий зов не отвечая. А здесь тебя я не хочу. Я счастлив
Князь Владимир Святославович, известный как Владимир Красное Солнышко или Владимир Святой, был женат законным браком то ли семь, то ли восемь раз. Кроме законных жен, было у Владимира и несчетное количество наложниц.
Князь и сам был сыном Святослава и наложницы Малуши, рабыни великой княгини Ольги. И хоть отец признал его, и даже дал ему в княжение Великий Новгород, обидное прозвище «робичич» (сын рабыни) долго не давало Владимиру покоя.
Из всех жен Владимира можно выделить двух, особенно ярко характеризующих две стороны его противоречивой натуры: необузданного и жестокого варвара до крещения и столь же пылкого и не ведающего компромиссов неофита-христианина, получившего в крещении имя Василий. Речь о дочери полоцкого князя Рогнеде и сестре византийского императора Анне.
К Рогнеде Владимир посватался совсем молодым. Он был к тому времени уже женат, но для язычника это не было препятствием, ведь как уже говорилось, наши предки до принятия христианства были полигамны.
Рогнеда предпочла его брата Ярополка, а Владимира отвергла, сказав: «не хочу розути робичича». Важнейшей частью свадебного обряда у славян был момент, когда молодая в знак покорности разувала жениха. Так вот, гордая Рогнеда становиться на колени и снимать обувь с «робичича» не пожелала.
Но Владимир Свтославич был не из тех, кто удовлетворится подобным ответом. Он явился с дружиной в Полоцк, сжег город, изнасиловал Рогнеду на глазах ее родителей, а затем убил отца, мать и братьев Рогнеды. Бедняжка, наверное, была бы рада тоже погибнуть, но жестокий киевлянин обрек ее на другую участь. Он сделал ее своей законной женой, и она вынуждена была нести узы этого постылого брака и рожать князю детей.
Впрочем, гордый нрав Рогнеды все же давал о себе знать. Как-то, в один из приездов Владимира, когда князь уснул на ложе любви, Рогнеда вознамерилась зарезать спящего повелителя. Но разве может женщина справиться с таким закаленным воином, каким был Владимир? Он мгновенно проснулся и поймал руку с занесенным кинжалом. Разгневавшись, он приказал жене готовиться к смерти. При этом казнить Рогнеду он решил с варварской изощренностью. Князь приказал Рогнеде нарядиться, как для свадьбы и ждать его, сидя на брачном ложе. Не желаешь, дескать, с князем жить как покорная жена, так со смертью тебя сочетаю! Рогнеда послушно выполнила все условия супруга, но успела поговорить с Изяславом, своим семилетним сыном от Владимира.
И вот, дыша гневом и яростью, Владимир переступает порог горницы, где ждет его Рогнеда, обнажает меч, и тут навстречу ему шагает мальчик, тоже с мечом в руках. Он еще маленький, и меч еще слишком тяжел для его рук. Но малыш храбро говорит Владимиру: «Мнишь, ты един зде, отче?» (Ты думаешь, ты один здесь, отец?). И жестокий воин, варвар, воспитанный в варяжской дружине …отступил перед ребенком. Опустив свой меч, он только и смог сказать: «Хто мнил тя зде?» (Кто же думал, что ты здесь?).
В общем, князь Рогнеду простил. И, судя по тому, что после Изяслава она родила мужу еще двух сыновей, один из них – знаменитый Ярослав Мудрый, и двух дочерей, дальнейшая семейная жизнь вполне заладилась.
Анна была дочерью византийского императора Романа II, сестрой императоров-соправителей -- знаменитого Василия Болгаробойцы и Константина VIII. К ней сватались представители европейских королевских династий. Однако, свою судьбу она нашла в лице киевского варвара. Вероятно, Анна была хороша собой, поскольку ее мать Феофано, по свидетельствам современников, была настоящей красавицей, да и оба брата отличались приятной внешностью.
Владимир отправился в Крым и захватил Корсунь. Смириться с потерей этого важного пункта на Черном море императоры Византии никак не могли, поэтому начали переговоры с Владимиром. Он обещал им мир, если они отдадут ему в жены свою сестру Анну, а в противном случае грозил пойти на Константинополь. Не то чтобы повелители Империи очень испугались варварской дружины, но хлопот Владимир мог причинить им немало, государство было истощено войнами, да и казна оскудела. В общем, братья принялись уговаривать Анну согласиться на этот брак. Та, поплакав, приняла предложение. Но поставила условием крещение Владимира. Владимир легко согласился, поскольку к тому времени уже подумывал о принятии христианства и даже отправлял в Константинополь своих послов, которые вернулись, очарованные красотой православного Богослужения.
Владимир крестился в Корсуни, заключил брак с Анной по православному обряду, а в качестве вена (свадебного дара) отдал братьям-императорам взятый им с бою город.
Анна приехала на Русь, конечно же, с большой свитой, в которой были и священники, и ученые мужи, и архитекторы, и разная челядь, которая должна была организовать ей жизнь хотя бы в некоторой степени напоминающую ту, к которой она привыкла в пышном Константинополе.
И, первым делом, взялась образовывать мужа. Тот оказался послушным учеником. Вообще, судя по поступкам, описанным в летописи, Владимир до крещения и после – просто два разных человека. Летописец относит это на счет благотворного влияния христианства. Но, думается, не обошлось и без влияния жены – красивой, образованной, утонченной византийской принцессы.
Приехав в Киев, Владимир принялся за преобразования. В столице Руси началось масштабное строительство храмов и дворцов, князь учредил «учение книжное», то есть, школу для отпрысков знатных семей, при дворе началось летописание. Можно говорить даже о смягчении нравов. Пылкий и страстный, как все неофиты, Владимир затеял было отменить смертные казни, но его убедили, что для подобных мер еще не пришло время.
И, разумеется, Анна ввела при киевском дворе византийскую моду. Отныне и на многие века вперед русская знать стала одеваться так, как это было принято в Константинополе.
Образ средневековой княгини в кино и народной памяти соткан из мифов и легенд. Чтобы разобраться, где правда, а где - вымысел, корреспондент «СВ» отправился в Заславль, город неподалеку от Минска, где прошли последние годы жизни супруги князя Владимира
Актриса Александра Бортич. Кадр из фильма
ПОКУШЕНИЕ РЕВНИВОЙ ЖЕНЫ
Однако сцена воспроизведена неточно.
Князь отправил Рогнеду в Заславль после своего крещения, поскольку теперь мог жить только с одной супругой - дочерью византийского императора, - рассказывает Татьяна Горанская , много лет проработавшая старшим научным сотрудником Историко-культурного музея-заповедника «Заславль» . - Когда его новая спутница царевна Анна была на пути в Киев, Рогнеда из ревности попыталась убить Владимира. Их сыну Изяславу тогда было уже около шести лет. Мальчик пытался защитить мать от отца, даже смог поднять меч. Законы чести не позволили Владимиру казнить их обоих, поэтому князь решил сослать жену и сына на родину Рогнеды, в землю полоцкую. В фильме это событие почему-то происходит до рождения Изяслава, перед походом на Корсунь.
Своих жен и сыновей Владимир одаривал вотчинами. Это были форпосты на границах Киевского княжества. Ученым известно более десятка таких поселений. Некоторые назывались в честь сыновей. Так, Заславль ведет свое название от имени Изяслав - сына Рогнеды. Город был построен специально для них. Гордой княжне Владимир предложил взять в мужья любого из своих знатных воинов, но она отказалась. В новый удел уехала с ребенком одна.
Образ на почтовой марке тоже выдуманный, но явно ближе к оригиналу, чем в фильме
От возможных ухажеров Рогнеду охраняли наемники. Археологи нашли фрагменты трех поясов знатных венгерских рыцарей. Традиция нанимать их в дружину (а не только варягов, как в кино) существовала еще до Владимира.
Главное, чтобы на «викинге» костюмчик сидел
Нашумевшая лента продолжает бить рекорды. Только за первые девять дней в российском и белорусском прокате картина собрала больше миллиарда рублей - небывалая сумма для отечественного кино. Художник Екатерина Шапкайц рассказала о том, как шили средневековую одежду для масштабного проекта
ЯЗЫЧНИЦА ИЛИ ХРИСТИАНКА?
В фильме отец Рогнеды - варяг, говорят герои между собой на языке викингов. Рогволд действительно был пришлым, но скандинавом ли? Вопрос спорный. Если это действительно так, вполне вероятно, ему пришлось покинуть родину из-за веры.Большинство викингов были язычниками. И когда некоторые из них крестились, соплеменники этот поступок не одобрили. Так что и Рогнеда могла быть христианкой. По крайней мере, об этом говорит ее желание выйти замуж за Ярополка: среди историков распространена версия, что незадолго до гибели брат Владимира собирался креститься. В Заславле княжна стала монахиней - этот факт, хоть и косвенно, тоже говорит о ее раннем крещении.
БЫЛА ЛИ ЛЮБОВЬ?
Рогнеда с детства училась верховой езде, владела мечом - могла коня на скаку остановить и в горящую избу войти.
Княжна Полоцкая - вовсе не хрупкая женщина. Явно была широкоплечей, мускулистой, - говорит Татьяна Горанская. - Хотя, судя по всему, реальная Рогнеда тоже голубоглазая блондинка, как и сыгравшая ее актриса Александра Бортич .
До конца не ясно, правдива ли сцена насилия над Рогнедой, когда Владимир после захвата Полоцка мстит княжне за оскорбление, надругавшись над ней прямо при своих воинах и ее родителях. Эта история взята из более поздних летописей, которым не следует слишком доверять.
Была ли любовь между Владимиром и Рогнедой? Доподлинно неизвестно. Нет и доказательств того, что княжна родила ему еще нескольких детей.
МОГИЛА НЕИЗВЕСТНОСТЬЮ ОБЪЯТА
Точно известно, что Рогнеда похоронена в Заславле, но вот где именно? По одной версии, могила княжны находится в городище у Спасо-Преображенской церкви. Каменный крест там действительно древний, но историки убеждены: останки Рогнеды покоятся не там, а в Замэчеке или Замчище - самом древнем заславльском городище.
Историк Юрий Заяц откопал там остатки терема - добротного двухэтажного дома, где пользовались дорогой посудой и другими предметами быта из Византии. Скорее всего, там и жили Рогнеда с Изяславом. Посередине городища сегодня стоит каменный крест, установленный в начале 90-х годов прошлого века. В народе это место называют могилой княжны.
Пока историки спорят, где упокоилась княжна, крест поставили в городище на Замэчке. Фото: Василий Малашенков
ЧУДОТВОРНЫЕ «СЛЕЗЫ»
Считается, что в честь Рогнеды в Заславле названы две реки - Княгинька и Черница. Первый топоним говорит о знатности женщины, второй - о монашестве. В городе есть Черная гора, где было капище язычников, а потом там построили монастырь - молва говорит, специально для Рогнеды. После ее кончины обитель будто бы поглотило озеро. Хотя, на самом деле, там мог быть только большой пруд.
После смерти княжны в окрестностях Заславля чудесным образом появилось несколько родников. Их назвали «Слезами Рогнеды». До революции город был лечебным курортом, куда приезжали знатные господа и дамы: зарядиться здоровьем и бодростью от чудотворной воды.
КСТАТИ
Из варяг в греки с остановкой в ПодвиньеАрхеологи нашли уникальное городище викингов в Витебской области.
Оказывается, важный пункт на пути «из варяг в греки» находился на берегу Западной Двины между Витебском и Полоцком. Поселение специалисты нарекли Кордоном - в честь близлежащей деревни, а Национальная академия наук внесла открытие в топ-10 событий за 2016 год.
На следы поселения мы вышли после мониторинга сайтов черных копателей, - рассказала корреспонденту «СВ» заведующая археологическим центром Института истории Национальной академии наук Беларуси Ольга Левко. - Городище уникально тем, что в чистом виде отражает IX - X века - слабо уловимый период для археологов. Часто мы имеем дело с многослойными памятниками, где эта эпоха смешивается с другими. Но, самое главное, сейчас можно сказать уверенно: основа пути «из варяг в греки» была заложена именно на территории белорусского Подвинья. Известный смоленский маршрут, проходящий через деревню Гнездово, моложе на целый век.
В Кордоне нашли огромное количество артефактов, в том числе римские монеты. Самая старая отчеканена в 79 году. Откопаны и арабские дирхемы. Видимо, на этом месте был большой центр торговли. От нападений с реки его защищал массивный земляной вал. Была и бухта для купеческих кораблей. Скорее всего, центр потерял свою значимость и прекратил существовать из-за расширения Полоцкого княжества в сторону Витебска.
Рогнеда Рогволодовна (ок. 960-1000) и Предслава Владимировна (ок. 985-?)
Ни одной женской судьбе не посвятили древнерусские летописцы столько страниц, как полоцкой княжне-красавице Рогнеде. Знатное происхождение, могущественное положение и богатства отца, яркая внешность, неистребимое жизнелюбие и страстность великолепной Рогнеды - все, казалось, сулило ей любовь, преклонение, обожание и счастье. Но эти упования рухнули в одночасье. Вовлеченная в поток бурных событий, прекрасная и гордая Рогнеда стала жертвой непримиримого политического столкновения и мужского соперничества двух родных братьев - Ярополка и Владимира Святославичей.
Антон Лосенко. Владимир и Рогнеда
В последней трети Х века Рогволод, отец Рогнеды, был одним из самых влиятельных князей Древней Руси. Летописи сообщают, что он «держащю и владеющю и княжащю Полотьскую землю». Некоторые ученые поспешили объявить Рогволода норманном, а корни его имени, как и имени его дочери Рогнеды, искали в скандинавских языках. Однако современные исследователи установили, что имя «Рогволод» - чисто славянское, двусложное, наподобие славянского имени «Володимер». И означает оно «владелец рога», то есть мыса. Древний Полоцк действительно возник в крутой излучине старицы Полоты, недалеко от места впадения ее в Западную Двину. Древнее городище Полоцка по форме своей напоминало рог: излучина широкой дугой своих крутых откосов прикрывала его с трех сторон. Вот на этом-то мысе-роге и родилась дочь князя, «имяше свою волость в Полотьске» - Рогнеда.
Полоцкая земля, которой вполне законно, по наследству, владел Рогволод, находилась между Киевским и Новгородским княжествами - владениями Ярополка и Владимира. По Полоцкой земле проходил «великий путь из варяг в греки» - торговая артерия, жизненно необходимая как для северо-западных, так и для южных областей Древней Руси. Стремясь отнять друг у друга престол, братья-князья Святославичи искали союза с Рогволодом. Но не только политические и экономические соображения были тому причиной. Оба юных соперника желали взять в жены дочь полоцкого князя, прекрасную Рогнеду.
Первым к Рогволоду отправил своих послов сватать его дочь Рогнеду Ярополк. Ярополк был старшим сыном великого князя Святослава Игоревича. Перед своим последним дунайским походом Святослав отдал ему стол в Киеве, среднему сыну Олегу выделил древлянскую землю со стольным городом Овручем, а младшего его сына Владимира, по совету Добрыни, выпросили себе новгородцы. Через несколько лет после смерти отца между старшими братьями Святославичами началась борьба, в результате которой Олег погиб во время взятия киевлянами города Овруча. Когда эта весть пришла в Новгород, Добрыня, чтобы спасти своего юного племянника, четырнадцатилетнего княжича Владимира, бежал с ним за море. Но уже через два года возмужавший Владимир вернулся в Новгород с варяжской дружиной, прогнал из города посадников Ярополка, объявив, что будет вести борьбу за великое княжение. Тогда же, прослышав о необычайной красоте дочери полоцкого князя Рогнеде, он решил отбить у Ярополка невесту. Тем более что по принятому в то время обычаю многоженства Ярополк был уже женат на привезенной ему Святославом прекрасной гречанке, расстриженной православной монахине.
Послы из Новгорода от Владимира пришли к Рогволоду вслед за киевскими послами Ярополка. Юные соперники-князья просили у полоцкого князя Рогволода руки его дочери Рогнеды. Оба стремились на союзе семейном основать союз политический, полезный для предстоящей борьбы.
Попытка Рогнеды-Гориславы убить мужа, князя Владимира.
Миниатюра Радзивилловской летописи. XV в.
Рогволод, не зная, кому отдать дочь, спросил ее, за кого она сама согласна выйти замуж. По рассказу летописца, гордая Рогнеда, не пожелавшая выйти замуж за князя Владимира, ответила: «Не хочу разути робичича, хочу за Ярополка». Владимир был незаконнорожденным сыном Святослава. Его матерью была пленная «ключница» княгини Ольги - Малуша. А по бытовавшему в те времена древнерусскому свадебному обряду новобрачная должна была разуть своего мужа в знак преданности и покорности. Как истинная славянка, Рогнеда знала об этом не понаслышке.
Глубоко оскорбился таким ответом молодой князь Владимир, а еще больше его дядя и наставник Добрыня, родной брат той самой Малуши, которую Рогнеда назвала «рабыней». Кроме того, Добрыня рассудил, что этот ответ был произнесен не без влияния отца. А это значит, что в предстоящей борьбе Рогволод поддержит своего будущего зятя Ярополка. Быть может, если бы речь шла о мести за личное оскорбление, события не развивались бы так стремительно. Но не допустить военного союза Ярополка и Рогволода было делом первейшей важности.
Поход Добрыни на Полоцк
Как только был получен отказ Рогнеды, Владимир и взбешенный Добрыня двинули новгородскую дружину на Полоцкие земли, собрав почти все силы Северной Руси. А Рогнеду в то время уже собирались вести в Киев, к Ярополку.
Рогволод вышел навстречу Владимиру, но потерпел поражение и укрылся в Полоцке. После непродолжительной осады город был взят, а вся княжеская семья - захвачена в плен. Рогволод с двумя сыновьями были лишены жизни. А Рогнеду Владимир взял в жены. Так против своей воли Рогнеда сочеталась браком с Владимиром и отправилась с ним и с полоцкими войсками, которые усилили его новгородскую дружину, к Киеву.
Одолев Ярополка, Владимир в 978 году стал единовластным князем всей русской земли. А Рогнеда, его первая «водимая», то есть «законная», жена получила титул великой киевской княгини. Полоцкие земли, прежде принадлежавшие отцу Рогнеды, князю Рогволоду, Владимир присоединил к своим землям. Чудесный край и весь путь «из варяг в греки» теперь принадлежал ему. Богатое приданное!
Свадьба Владимира и Рогнеды и убийство полоцкого князя
А что же Рогнеда? Через девять месяцев после столь печально начавшегося супружества с Владимиром она родила сына-первенца Изяслава. Владимир, проливший столько крови ради брачного союза с Рогнедой, очень скоро разлюбил ее, забыв и о несчастной супруге, и о маленьком сыне. Осиротевшая, униженная дочь Рогволода жила уединенно в тереме на реке Лыбеди, недалеко от Киева. С ней находился маленький сын Изяслав, отныне единственная ее родная душа и отрада.
О страданиях Рогнеды, о нежных, сердечных отношениях матери и сына проникновенно поведал в своей поэме «Рогнеда» К. Рылеев:
Как месяц утренний, бледна,
Рогнеда в горести глубокой
Сидела с сыном у окна
В светлице ясной и высокой.
От вздохов под фатой у ней
Младые перси трепетали,
И из потупленных очей,
Как жемчуг, слезы упадали.
Глядел невинный Изяслав
На мать умильными очами,
И, к персям матери припав,
Он обвивал ее руками.
«Родимая! - твердил он ей,
Ты все печальна, ты все вянешь:
Когда же будешь веселей,
Когда грустить ты перестанешь?
О! полно плакать и вздыхать,
Твои мне слезы видеть больно,
Начнешь ты только горевать,
Встоскуюсь вдруг и я невольно.
Ты б лучше рассказала мне
Деянья деда Рогволода.
Как он сражался на войне,
И о любви к нему народа».
- О ком, мой сын, напомнил ты?
Что от меня узнать желаешь?
Какие страшные мечты
Ты сим в Рогнеде пробуждаешь!..
Но так и быть; исполню я,
Мой сын, души твоей желанье:
Пусть Рогволодов дух в тебя
Вдохнет мое повествованье;
Пускай оно в груди младой
Зажжет к делам великим рвенье,
Любовь к стране твоей родной
И к притеснителям презренье...
Любящая мать, целиком посвятившая себя воспитанию юного княжича Изяслава, Рогнеда беспокоилась за его будущую судьбу. Она была первой, но отнюдь не единственной женой Владимира. Погубив своего родного брата Ярополка, Владимир сделал его бывшую супругу-гречанку своей женой-наложницей. Изяслав был еще младенцем, когда от этой монахини-гречанки родился другой сын Владимира - Святополк. Тот самый «Святополк Окаянный», по приказу которого впоследствии будут убиты братья-князья Борис и Глеб.
Удаленную из Киева великую княгиню Рогнеду мучили не только ревность и оскорбленное достоинство, но и тревога за маленького Изяслава. Равнодушие Владимира к их сыну-первенцу переполнило чашу терпения Рогнеды.
Однажды Владимир охотился в дубраве на берегу Лыбеди и решил навестить Рогнеду и сына Изяслава. Когда гонец сообщил княгине об этом, она пришла в негодование:
- «Итак, он вспомнил о жене…
Но не желание свиданья…
О нет! влечет его ко мне -
Одна лишь близость расстоянья!»
Когда после богатого пира утомленный охотой Владимир крепко заснул, Рогнеда решилась на мужеубийство. Она тихонько встала с супружеского ложа, зажгла свечу, сняла со стены тяжелый меч и занесла его над Владимиром. В тот самый момент Владимир внезапно проснулся и, выхватив у нее меч, вскричал:
- «На что дерзнула в исступленьи?..
Но долг супруги, но любовь?..»
Прекрасная Рогнеда, стойко перенесшая столько страданий, без страха отвечала разгневанному мужу:
- «Любовь! к кому?.. к тебе, губитель?..
Забыл, во мне чья льется кровь,
Забыл ты, кем убит родитель!..
Ты, ты, тиран его сразил!
Горя преступною любовью,
Ты жениха меня лишил
И братнею облился кровью!
Испепелив мой край родной,
Рекою ты кровь в нем пролил всюду
И Полоцк, дивный красотой,
Преобратил развалин в груду.
Но недовольный, местью злой
К бессильной пленнице пылая,
Ты брак свой совершил со мной
При зареве родного края!
Повлек меня в престольный град;
Тебе я сына даровала...
И что ж?.. Еще презренья хлад
В очах тирана прочитала!..
Владимир промолчал. Да и что мог он ответить на справедливые упреки Рогнеды?! По языческим законам славян того времени, покушение на жизнь мужа каралось смертью. Княгиню же, по традиции, мог казнить только сам князь. Владимир велел Рогнеде надеть свадебную княжескую одежду, сесть на богато убранную постель в своей горнице и ждать его. Рогнеда знала, что ее ждет неминуемая смерть, что на утренней заре роскошное брачное ложе станет для нее плахой, на которой беспощадный Владимир пронзит ее своим мечом.
Без боязни и без слез ждала Рогнеда назначенной супругом казни. Казалось, все слезы она уже выплакала! Одно-единственное чувство теплилось в ее груди: она желала хотя бы еще раз увидеть юного Изяслава. Тайком пробралась она к сыну. И только здесь, у постели сына, невольно разбудив его бурными поцелуями и объятиями, Рогнеда не выдержала и разрыдалась. Встревоженному, горячо любящему мать и рано повзрослевшему княжичу Изяславу поведала она, что через несколько часов он осиротеет.
Когда с первыми лучами багровой зари Владимир вошел с мечом в руке к Рогнеде, его встретил четырехлетний Изяслав, став, тоже с мечом, на защиту матери. Бесстрашно преградив путь гневному родителю, Изяслав сказал ему: «Отец, или ты думаешь, что ты один здесь ходишь? Коль можешь - убей, жестокий, мать при сыне!» И грозный Владимир, увидев сына и услышав его речь, не посмел осуществить то, что ему повелевал языческий закон. Ошеломленный, он растерянно произнес: «А кто же знал, что ты здесь?!» Бросил меч и приказал позвать бояр, чтобы спросить их совета. А бояре посоветовали Владимиру не убивать жену, простить ее ради сына-малютки и даже вернуть ей и Изяславу землю Рогволода. Владимир так и поступил. Смилостивившись над Рогнедой, «воздвигнул ей отчину», «устрои город и нарече имя городу тому Изяславль» - по имени их первого с Рогнедой сына.
Многие биографы великого князя киевского Владимира Святославича не без оснований усматривают в столкновении с княгиней Рогнедой и его исходе проявление глубокого и благотворного нравственного переворота, совершившегося в его душе еще до принятия христианства. В молодом князе, до случая с Рогнедой неукоснительно следовавшего языческим обычаям во всем, что касалось мести, насилия, захвата «трофейных» жен и наложниц, произошла перемена. Защищая свое достоинство, Рогнеда отказывалась жить по привычным для своего времени правилам и побуждала к этому своего мужа. Готовая заплатить жизнью за свое достоинство и права своего ребенка, она пробудила в нем совесть, подвигла его на искания нравственных законов. Княгиня оценила милосердие и благородство Владимира, сохранившего ей жизнь, вопреки языческим законам.
Прощенная, уверенная отныне в будущности своего сына Изяслава, Рогнеда примирилась с мужем. Более того, она снова оказалась в почете как великая киевская княгиня, верная супруга и заботливая мать. В последующие годы у Рогнеды и Владимира родились еще три сына и две дочери, среди которых были будущий великий князь Ярослав Мудрый и его активная сторонница, великая княжна Предслава, получившая от отца во владение «селце Предславино».
Счастливая мать, Рогнеда не догадывалась, что впереди ее ждут новые горести. В 989 году Владимир, приняв христианство, обвенчался в Корсуне с византийской царевной Анной. На обратном пути в Киев он послал сказать своей первой жене Рогнеде: «Теперь, крестившись, я должен иметь одну жену, с которой вступил в христианский брак; ты же выбери себе мужа из моих бояр». Замечателен ответ Рогнеды Рогволодовны, который она велела передать Владимиру: «Я - природная княжна, ею была, ею и останусь... А если ты принял святое крещение, то и я могу быть невестой Христовою».
Печальная судьба прекрасной славянки Рогнеды вызывала сочувствие. За горести, слезы и страдания современники прозвали ее «Гориславой». Умерла Рогнеда на рубеже двух тысячелетий, в 1000 году. Письменные источники не сохранили сведений о том, где она похоронена.
Старший сын Рогнеды Рогволодовны, Изяслав Владимирович, впоследствии стал родоначальником новой династии полоцких князей. Летописи характеризуют Изяслава Владимировича как мудрого и просвещенного правителя. Младший сын Рогнеды Рогволодовны, Ярослав Владимирович Мудрый, женатый на дочери шведского короля Олафа, стал великим киевским князем и продолжателем всей последующей династии Рюриковичей.
Один из самых образованных правителей своего времени, Ярослав Мудрый был прекрасным семьянином, нежно любящим супругом, братом и отцом. Ярослав Мудрый высоко ценил достоинства своей жены Ирины-Ингигерды, дочери шведского короля Олафа, которая занималась не только воспитанием детей, но и вникала во все государственные дела, создавая особую культурную и духовную атмосферу при дворе своего мужа, великого князя киевского. Ярослав Мудрый заботился о прекрасном образовании и «поучении книжнем» не одних лишь сыновей, но и дочерей. Чрезвычайно взыскательно относился он и к претендентам на руку каждой из них. Три его дочери - Елизавета, Анна и Анастасия - стали первыми коронованными россиянками.
Ярослав Мудрый был горячо привязан и принимал самое деятельное участие в судьбе своей любимой родной сестры, великой княгини Предславы Владимировны. Предслава, в свою очередь, активно включилась в борьбу за вокняжение брата на престоле в 1015-1019 годах. После смерти отца она сообщила Ярославу в Новгород об убийстве Бориса и Глеба и бесстрашно укрывала у себя противников Святополка. Личная жизнь деятельной и умной красавицы Предславы сложилась трагически. Ее руки добивался польский король Болеслав I. Но юная Предслава отказала старому тестю Святополка Окаянного. Святополк был основным соперником Ярослава в борьбе за власть в Киеве. А польский король Болеслав I, на дочери которого Святополк был женат, стремился с его помощью навязать Руси польское латинство, то есть католическую веру. Польский король не простил отказа великой киевской княгине Предславе. Он двинул свои войска на Русскую землю, захватил вместе со Святополком Киев. Взяв в плен Предславу вместе с ее придворной дружиной, он сделал дочь Владимира своей наложницей. Узнав о злодеянии Болеслава, Ярослав поспешил на помощь сестре. В 1019 году на реке Альте он нанес сокрушительное поражение насильнику Болеславу и Святополку Окаянному, убившему своих братьев, князей Бориса и Глеба.
Верный супруг, отрицательно относившийся к многоженству, Ярослав Владимирович Мудрый никогда не забывал печальной участи, постигшей в свое время его мать Рогнеду Рогволодовну и сестру Предславу Владимировну. Составитель «Русской Правды», он юридически закрепил право женщин на проявление собственной воли при выборе супруга. Так, в статьях Устава князя Ярослава Владимировича предполагалось наказание родителей, не считавшихся со свободной волей невесты в делах замужества не только в тех драматических ситуациях, когда девушки совершали самоубийство из-за брака поневоле, но и в тех случаях, «аще девка восхощет замуж, а отец и мати не дадять». Такого гуманного отношения к женщине, как в русском праве, не знало в XI веке законодательство ни одной европейской страны.
Памятник Рогнеде и Изяславу в Заславле
Яркий образ прекрасной и сильной славянки Рогнеды не померк со временем. В Тверской и Лаврентьевской летописях под 1128 годом есть ее жизнеописание, которое звучит как легенда. Возвышая личность Рогнеды, летописцы отдают должное ее несомненным достоинствам: безграничной преданности родному краю, женской гордости, супружеской верности, самозабвенной материнской любви. Незаурядная судьба и личность Рогнеды вдохновляла художников, музыкантов и поэтов. Живописцы А. Лосенко и Н. Грибков создали замечательные полотна: «Владимир и Рогнеда» и «Ревность Рогнеды». Композитор А. Серов написал оперу «Рогнеда». С огромным успехом она прошла на сцене Мариинского театра в 1865 году. О Рогнеде писали свои поэмы и стихи К. Рылеев, Т. Шевченко, Я. Купала.
Красавице-княжне Предславе, бесстрашно выступавшей против польской католической группировки на Руси во главе с изменником Святополком Окаянным, посвящено немало добрых слов в «Повести временных лет», в «Патерике Киевского Печерского монастыря», в «Сказании об убиении святых страстотерпцев Бориса и Глеба».
***
История государства Российского
Владимир состоял в нескольких языческих браках. Еще до своего сватовства к Рогнеде он уже был женат на «чехине». Согласно «Саге об Олаве сыне Трюггви» ее звали Аллогия, по Татищеву же «чехиней» была норвежская княжна Олава. Достоверных данных о ней почти нет, кроме того, что она родила Владимиру сына Вышеслава, ставшего новгородским князем и умершего еще при жизни отца.
Процесс сватовства к полоцкой княжне Рогнеде подробно описан в «Лаврентьевской летописи». Владимир, услышав, что брат его Ярополк собрался взять в жены дочь полоцкого князя Рогволода, решил опередить его. Послал он к Рогволоду в Полоцк гонцов сообщить о том, что хочет дочь его в жены. Полоцкий князь же спросил о том у дочери, на что получил ответ: «Не хочу разуть сына рабыни, но хочу за Ярополка». Тогда Владимир собрал войско из варягов, славен, кривичей и чуди и пошел на Полоцк. Рогнеду уже собирались везти к Ярополку, когда Владимир напал на город. Рогволод вступил в борьбу с князем, но потерпел поражение и закрылся в городе.
В 978 году Владимир взял крепость и решил отомстить за оскорбление. По совету своего дяди Добрыни, который был братом ключницы Малуши, Владимир изнасиловал юную Рогнеду на глазах ее родителей, после чего убил князя Рогволода, его супругу и сыновей. Рогнеду он принудительно взял в жены. Она получила имя Горислава и стала второй из шести жен Владимира. Княгиня поселилась на Лыбеди, где образовалась деревня Предславино (в честь дочери Владимира и Рогнеды - Предславы). Рогнеда родила князю 7 детей.
Первенцем стал Изяслав, будущий полоцкий князь. В 987 году Рогнеда решила отомстить мужу за содеянное зло. Однажды князь приехал к ней в сельцо. Рогнеда ночью, когда Владимир спал, хотела его заколоть, но князь проснулся и успел отвести удар. За покушение Рогнеде грозила смертная казнь. Владимир приказал жене нарядно одеться, и уже было взял в руки меч, чтобы привести приговор в исполнение, но тут навстречу ему вышел маленький Изяслав тоже с мечом в руке. Владимир не смог убить мать на глазах у ребенка и созвал бояр, которые посоветовали пощадить Рогнеду и отправить ее в земли отца. Владимир воздвиг в полоцкой земле город Изяславль и поселил Рогнеду с сыном там. Оттуда пошла полоцкая ветвь Рюриковичей.
Вторым сыном стал Мстислав, но он, скорее всего, умер в младенчестве. Сын Ярослав сначала княжил в Ростове, после смерти Вышеслава в Новгороде, а после победы над Святополком Окаянным занял киевский престол и вошел в историю как Мудрый. Всеволод стал владимиро-волынским князем, погиб в Швеции еще при жизни отца. Дочери Предслава и Мстислава были угнаны в 1018 году в Польшу князем Болеславом I, после того, как он взял Киев. До этого Болеслав сватался к Предславе, но получил отказ. Победитель сделал пленницу своей женой, хотя уже и был женат. Дочь Премислава же, по некоторым источникам, стала женой венгерского принца Ласло Лысого.
После убийства брата Ярополка Владимир взял к себе в наложницы его беременную жену, гречанку, которую, по некоторым источникам, звали Юлией. Она была монахиней, а привез ее за ее красоту в жены к сыну князь Святослав. Гречанка родила сына Святополка, который позднее в борьбе за власть убьет своих двоюродных братьев Бориса и Глеба и получит имя Окаянного.
От Адельи из Чехии у Владимира было три сына: Мстислав, князь черниговский и тмутаранский, Станислав, князь смоленский, и Судислав, князь псковский. От богемской княжны Мальфриды - сын Святослав, князь древлянский. От болгарыни Милолики - сыновья Борис и Глеб, которые княжили в Ростове и Муроме. Были у Владимира дети, чьих матерей установить не удалось. Сын Позвизд упоминается только в летописном списке детей Владимира, но, если судить по языческому имени, родился он до принятия князем христианства. Дочь Добронега-Мария же стала женой короля Польши Казимира I.
Женами Владимир не ограничивался. Если верить летописям, то было у князя 300 наложниц в Вышгороде, 300 в Белегороде и около 200 в Берестове. Владимир был настолько ненасытен в любви, что «всякая прелестная жена и девица страшились его любострастного взора». Князь не чтил святость брачных союзов или невинности и брал себе любую понравившуюся девушку в любовницы.
В конце концов Владимир захотел в жены византийскую царевну Анну. Незадолго до этого князь послал в Византию большое войско, которое помогло победить мятежного полководца Варду Фоку. Взамен потребовал Владимир отдать в жены ему сестру императора Василия II. Византийцы согласились при условии, что Владимир примет крещение, но схитрили и «забыли» послать князю жену.
Как мы помним, Владимир болезненно относился к подобным отказам и пошел с войском на Корсунь. Он потребовал отдать за него дочь градоначальника вместо принцессы, но и тут его ждал отказ. Тогда князь взял город в долгую осаду. Когда начался голод, среди горожан нашлось немало сторонников сдачи города, и ворота княжескому войску были открыты. В отместку за отказ Владимир поступил с семьей местного градоначальника, как с Рогволодом. А дочь его, посмевшую отказать князю, выдал насильно замуж за одного из предателей, сдавших город.
После взятия Корсуни Владимир вновь потребовал себе Анну в жены, пригрозив, что пойдет на Константинополь. В 988 году Анну выдали замуж за Владимира, а последний принял христианство под именем Василий. После крещения он приказал отпустить своих «языческих» жен, повелев им идти замуж за того, кого выберут. Кроме того, он пытался усмирить свою похоть и женолюбие, и даже специально собирал лекарей, которые должны были усмирить его плоть. Однако на радикальные меры в данном вопросе Владимир так и не решился.
Остаток жизни Владимир провел как благочестивый христианин. Детей в браке с Анной у него не было, но его предыдущая языческая жизнь оставила князю 11 сыновей. Вскоре его отпрыски начнут борьбу за киевский престол, а государство на годы погрузится в междоусобные войны и кровопролитие.